Снова вести с моего книжного фронта. Прочла "Аристономию", как раз на выхоных было много времени, да и вообще в этом марте я стала больше читать, что не может не радовать.
Все-таки по-прежнему книги Акунина не потеряли для меня интереса, держат в напряжении, волнуют, и не отнять у них увлекательности, яркости и этого знакомого всем книголюбам чувства погружения в произведение.
И эссе, написанное довольно просто и понятно о важных на самом деле вещах, меня порадовало (особенно то, что доходчиво и понятно, т.к. мне трудновато воспринимать научные трактаты), и история Антона Клобукова тоже, тем более в очень в привычном (и любимом мной) акунинском стиле.
Интересную тему выбрал для себя писатель в этот раз – «…понять, зачем все это (я, моя страна, мир, жизнь) существует, куда движется, есть ли в этом мучительном движении жизнь и смысл».
читать дальше
Дальше, пожалуй, оставлю несколько цитат из книги, т.к. пересказывать содержание ни к чему (да я и не очень умею писать рецензии).

«Начну с того, с чего и следует начинать – то есть, с ответа на основополагающие вопросы, которые так или иначе решает для себя всякий человек , даже если ни разу ни о чем подобном не задумывался. Речь, разумеется, идет о смысле жизни. Я сказал « вопросы », потому что их, собственно, два: есть ли в нашем – моем – существовании некий смысл, выходящий за рамки животного выживания; и если смысл есть, то в чем он заключается?
...Ответ на него я узнал – верней, ощутил прежде, чем узнал – в довольно раннем возрасте. Для этого сначала нужно было выработать точку зрения на то, что являет собой «человек» и чем он отличается от прочих животных.
Как известно, есть несколько определений главной отличительной особенности человека. Я всегда придерживался одного из самых распространенных: человек – это существо, обладающее свободой выбора, а стало быть, всегда могущее измениться по отношению к себе прежнему – как в лучшую, так и в худшую сторону.
Естественно, сразу же возникает вопрос: а что такое лучшая и худшая «сторона» применительно к человеку? Вопрос этот не так прост, как кажется. В ответе очень трудно отойти от этических стереотипов, впитанных каждым из нас в детстве. Но стереотипы эти разнятся в зависимости от среды, культуры, религиозности/нерелигиозности и т. п. Кроме того, на протяжении моего века эти представления делали невообразимые зигзаги, так что прежнее плохое объявлялось прекрасным и наоборот».

«Чтобы передать идею развития, то есть движения от хорошего к лучшему, мне показалось логичным воспользоваться однокоренным с άρετή словом άριστοζ, означающим « наилучший ». Меня не смущает то, что производное от аристос понятие аристократии, первоначально означавшее «власть лучших людей», в историческом смысле сильно скомпрометировано. Несмотря на это, понятие аристократизма для многих сохраняет обаятельность, во всяком случае, когда речь идет не о барстве или сословном чванстве, а о хороших манерах и внутреннем благородстве натуры».

«Аристономия» – это закон всего лучшего, что накапливается в душе отдельного человека или в коллективном сознании общества вследствие эволюции. К дворянскому происхождению такое Качество не имеет никакого отношения. Со временем я привык к этому термину и, как будет видно из дальнейшего, стал использовать его в различных вариациях: у меня фигурируют «аристофилы» и «аристофобы», «аристономические характеристики» и «аристобежные тенденции», «аристогенные условия» и жестокие «диктаторы-аристофаги».

«Человека можно назвать аристономом, если он стремится к развитию, обладает самоуважением, ответственностью, выдержкой и мужеством, при этом относясь к другим людям с уважением и эмпатией.

Аристополисом можно назвать страну, если она обеспечивает достойное существование и полноценное развитие своих граждан; существует в соответствии с твердыми моральными нормами и способно эти принципы охранять; обладает исторической ответственностью и политической выдержкой; зиждится на солидарности и прочности общества; относится к другим странам с уважением и эмпатией, но при этом способно защититься от агрессии.
К сожалению, в сегодняшнем мире нет не только ни одного аристополиса – нет даже страны, которая в достаточной степени обладала бы хоть какой-то из вышеперечисленных характеристик. Разве что за исключением последней (военной), которая, повторю еще раз, является временной. «Взрослых» средь нас пока нет. Мы все похожи на гурьбу дворовых подростков, где наибольшим авторитетом пользуются бузотеры с твердыми кулаками или «богатенькие мальчики», у кого есть велосипед, кулек леденцов и футбольный мяч».
Вот здесь очень соглашусь, умеет все-таки ГШ подбирать слова и писать емко и понятно, но дальше, в описании двух разных позиций, мне ближе идеалистическая, «теогенистская», по выражению автора.

«Со времен Древней Греции существуют две концепции аристономического импульса нашей души (я уже писал, что большинство философов употребляли термин «человеческое достоинство»).
Первая из них, идеалистическая, объясняет это возвышенное устремление Промыслом некоего Высшего Существа, поместившего в нашу душу частицу Себя – благотворное семя, из которого может произрасти дивный цветок человеческого совершенства. Мыслители этого направления могут быть разделены на теистов (утверждающих, что Бог не только посадил это семя, но и продолжает управлять его созреванием) и деистов (которые сводят роль Творца лишь к «осеменению» души, возлагая всю ответственность за дальнейший рост на человека). Я буду называть этот идеалистический взгляд на происхождение и эволюцию аристономии « теогенистским», а его приверженцев «теогенистами».
Вторая концепция понятием «Бог» не оперирует, а исходит из того, что чувство достоинства возникает и развивается в человеческом сознании само собой – под воздействием внутренних и внешних обстоятельств. Эту школу я назову «автаркистской», поскольку она рассматривает человека как существо совершенно автономное.
В самом упрощенном виде главное различие между двумя концепциями можно сформулировать так: в своем стремлении к аристономии теогенисты в большей или меньшей степени уповают на Бога, автаркисты – только на человека».
ГШ не религиозен, но в основном относится к верующим уважительно (спасибо ему за это), поэтому выбирает второй вариант, а я, как уже писала, все же больше уповаю на Бога, хотя в вопросах религии пока еще тоже не все хорошо понимаю. Но тут каждому свое.
Далее автор развивает свои позиции, пишет о разных приверженцах этих двух направлений, о протоаристономах разных эпох с примерами, а перемежает это вполне акунинским романом о молодом человеке Антоне Клобукове, прошедшем через Революцию и Гражданскую войну и побывав по разные стороны баррикад. Это тоже пример аристономической личности, ее развития в «минуты роковые» нашей истории.
«Всё очень просто. Есть два способа существования: человек может выбрать маленькую жизнь или Большую Жизнь. В маленькой жизни…маленькие победы и маленькие поражения, маленькие злодейства и крошечные подвиги. В Большой Жизни амплитуда совсем иная, масштаб потрясений несопоставим: гибнут и зарождаются государства, сменяются исторические эпохи; злодей не уводит жену, а уничтожает целый город; герой спасает не утопающего, а нацию. У тебя была возможность уютно устроиться в маленькой жизни. Ты мог занять похвальную, отлично оплачиваемую нишу в обществе, обзавестись славным семейством и спокойно, бестрагедийно дожить года этак до одна тысяча девятьсот восьмидесятого. Но ты сам, не по принуждению, выбрал другой путь. Так не сбивайся с него. Не трусь, не ной. В Большой Жизни очень легко погибнуть, но зато, если найдешь здесь счастье, оно тоже будет большим. И может быть, тебе встретится женщина, идущая той же дорогой. Не уютная и простая, а сложная, непредсказуемая, размашистая – как твоя страна, в которую ты вернулся, чтобы здесь жить и чтобы здесь умереть».

Я, к сожалению, к аристономической личности не могу себя отнести, т.к. нет во мне мужества и выдержки (особенно выдержки), да и ответственность не всегда бывает, но хотелось бы, чтобы личностей таких не то, чтобы побольше было в мире (их вряд ли может быть много), но хотя бы, чтобы они вообще существовали, особенно в России, и действительно изменяли мир к лучшему.

И еще (совсем не в тему, да к тому же автора сто раз уже просили об этом в блоге, но тем не менее), так хотелось бы новых книг про Фандорина! Я очень скучаю по нему, одно время даже обижалась на ГШ, что он не пишет про одного из моих самых любимых книжных героев и на последние романы про Эраста Петровича тоже обижалась, но все же жду его новых приключений и (что, боюсь, редко встречается у Акунина) хорошего завершения его истории, не трагичного. Или хотя бы открытого финала, но не такого, как, например, у Октябрьского. Ну это чисто мое мнение, конечно.